В то время не только советские чиновники смотрели косо в мою сторону. Некоторые мои бывшие одноклассники и даже некоторые родственники менялись в лице, когда узнавали, что я открыл свой кооператив. Для многих в то время открыть кооператив означало стать эксплуататором трудового народа.
Когда я однажды зашел в налоговую инспекцию, она из сотрудниц так прямо мне и сказала об этом, обосновав свою позицию тем, что в кооперативах выплачиваются большие зарплаты.
Я удивился и сказал, что она судит безосновательно. Пусть ее муж придет к нам на время отпуска, поработает один месяц, получит большую зарплату и расскажет ей честно, откуда берется большая зарплата: от того, что мы обдираем трудовой народ, или от того, что мы пашем, как лошади, в десять раз больше обычных рабочих.
На это она мне без стеснения сказала, что ее муж — пьяница, поэтому он никуда работать не пойдет. Дальнейший разговор был бессмысленным.
Если бы я не был натренирован в гибкости духа, если бы чужие мнения на меня могли оказывать влияние, то я, может быть, и отказался бы от идеи предпринимательства. Но я этого не сделал.
Оставшись без работы и без денег, оказавшись загнанным в угол местными чиновниками, оказавшись изгоем, я сказал следующее: «Ну что ж, если мне объявили войну, то мне не остается ничего другого, как принять ее».
И я пошел в политику. Через год я стал народным депутатом и председателем комиссии по законности и правопорядку, развернув непримиримую войну с любыми нарушениями законности со стороны местного партийного руководства.
| Как всё начиналось | Политическое противоборство |